Дураки умирают по пятницам [= Глупцы умирают по пятницам ] - Эрл Стенли Гарднер

Я остановил машину перед домом Рут и прошел к параднойдвери. Прежде чем открыть ее, я осторожно осмотрелся. Судя по всему, никто непроявлял к моей особе никакого интереса. Слева и справа стояли машины, но в нихникого не было.

Я быстро миновал лестницу и пошел по коридору к квартиреРут. Без стука, я тихо сунул ключ в замочную скважину и снова осмотрел коридорв обоих направлениях, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает. Лишьпотом я круто повернул ключ, рывком распахнул дверь и вошел.

Инстинкт просигналил мне об опасности. Я молниеносно втянулголову в плечи, но было уже поздно. Мне показалось, что на меня обрушилсяпотолок. Ноги подкосились. Прямо на голову упал какой-то потертый ковер, и втот же момент я отправился в страну грез.

Не знаю, сколько я пролежал, пока наконец не открыл глаза.Медленно возвращалось сознание. Я лежал на тонком коврике в комнате Рут.

Я попытался выяснить, есть ли кто-нибудь в комнате, но кромежужжания мухи не услышал никаких звуков.

Я глубоко вздохнул, напряг все силы и встал.

Ничего не произошло.

Голова постепенно прояснялась, но боль не проходила. Япрошел к ванной комнате и рванул дверь. Здесь тоже никого не было.

После этого я с такими же предосторожностями распахнул шкафи начал рыться в карманах костюма, почти не надеясь на удачу. Тем не менее япочти сразу же нащупал кусочек металла.

Я внимательно посмотрел на ключ и сунул его к себе в карман.

Какое-то время я стоял посреди комнаты и осматривался. Еслиуж проверять все, то нужно было проверить и откидную кровать. Я открыл замок, икровать медленно опустилась. Между задней стенкой и кроватью находилосьпространство, и я заметил дамскую туфлю. Приглядевшись внимательно, я заметил иногу.

Я отпрыгнул и секунду выжидал. Нервы мои были на пределе. Ноничто не шевельнулось, все оставалось тихо. Тогда я включил верхний свет и смогтеперь увидеть, что за кроватью лежала женщина.

Я схватил ее за руку. Рука была еще теплая, но пульс непрощупывался. Я немного приподнял голову женщины. Свет упал на мертвое лицоЭтель Ворли. Она была задушена нейлоновым чулком.

Я удостоверился еще раз, что она мертва, а потом закрылкровать.

Осторожно я подошел к двери в коридор, обернул руку носовымплатком и рванул за ручку.

Коридор был пуст.

Я закрыл дверь и стремглав помчался по лестнице.

Внизу находилась телефонная будка. Я набрал номерполицейского управления и попросил инспектора Селлерса. Через мгновение я ужеслышал его голос.

— Говорит Дональд Лэм. Привет, инспектор!

— Привет, Дональд. Я должен срочно с вами поговорить. Где высейчас?

— Лексбрук-авеню, 1627, — ответил я. — Было бы очень хорошо,если бы вы поскорее прибыли.

— Что я там забыл? — буркнул Селлерс. — Приезжайте лучшесюда.

— В комнате Рут Отис, за кроватью, лежит труп Этель Ворли,секретарши Джеральда Баллвина…

Не закончив фразы, я нажал на рычаг, словно связь внезапнопрервалась.

Потом я повесил трубку, выскочил на улицу и сел в машину. Впоследний момент я еще успел бросить взгляд на машины, стоявшие поблизости.

Проехав несколько раз в районе вокзала, я наконец нашелместо для стоянки.

Слежки за собой я не заметил.

Я вышел на залитый солнцем тротуар и смешался с толпой,которая как раз входила в здание вокзала. Там я первым делом пошел к киоску спрохладительными напитками, взял бутылку кока-колы и принял две таблеткиаспирина.

Никто, казалось, не обращал на меня внимания. Пассажирысновали взад-вперед, хотя основной поток уже прошел.

Я нашел пустую телефонную будку и позвонил своему букмекеру.

— Какие сегодня шансы Файр Леди во втором заезде? — спросиля.

— Ставки делаются один к пяти. Хотите поставить?

— Сотню.

Он тихо присвистнул:

— Для вас это большие деньги, Лэм. Я думаю, вы выбрали этулошадь только из-за ее красивого имени.

Ну хорошо, ваша заявка принята. Всего хорошего.

Я вышел из будки. Так же, как и прежде, никто не выказывалинтереса к моей персоне.

Я медленно подошел к камере под номером 28 и небрежнооглянулся. На меня никто не обращал внимания.

Я быстро вынул ключ из кармана, сунул его в замочнуюскважину и открыл ящик.

Камера была пуста.

Я сунул туда руку и ощупал всю поверхность, потом чуть незасунул туда голову, осмотрев все углы. Ничего!

Я захлопнул дверцу, оставив в замке ключ, и вышел извокзала.

Я надеялся, что Берта Кул отправится на ленч в обычноевремя. Но эта надежда не оправдалась. Новая секретарша сказала мне:

— Мисс Кул хотела бы срочно переговорить с вами.

Она ждет вас в своем кабинете.

— Хорошо, — ответил я.

— Я скажу ей, что вы здесь.

— Нет, не надо. Через минуту я уже буду у нее.

— Но мисс Кул хотела, чтобы ее немедленно оповестили о вашемприходе.

Малышка посмотрела на меня, наморщив носик, и мнепоказалось, что она вот-вот расплачется.

Я рассмеялся и сказал:

— Ну хорошо, если вам так уж нужно, зайдите к Берте исообщите ей о моем прибытии. — Потом прошел в свой кабинет.

Элси Бранд встретила меня словами:

— Боже мой, Дональд! Какой у вас вид! Что произошло?

— Досталось немножко…

— А в чем дело?

— Как-нибудь в другой раз.

Я заметил сочувствие в ее глазах и поэтому коротко добавил:

— Кто-то ударил меня по голове. Поэтому у меня до сих порболит голова, а позвоночник словно превратился в доску.

Дверь распахнулась, и послышался ворчливый голос Берты:

— Безобразный маленький павлин! Что ты вообще думаешь?Всегда исчезаешь неизвестно куда в самые критические моменты.

— Я работал.

— Работал. Подохнуть можно со смеха! — набросилась на меняБерта. — Ты даже не знаешь, какое дело расследуешь. Кажется, все еще находишьсяво власти своей вчерашней выдумки. Что это за партнерство, хотелось бы знать? Ичто у нас за заведение? Как что-нибудь случается, так мы не можем найти другдруга.